— Тише, Галка, полно те фыркать, — говорил он, трепля лошадь по
крутой шее, — вишь, какая неугомонная, ничего расслушать не даст. Фу ты пропасть, никак и места не спознаю! Все липа да орешник, а когда в ту пору ночью ехали, кажись, смолою попахивало!
Неточные совпадения
По шоссе медленно ехал верхом офицер в белых перчатках и в адъютантском мундире. Под ним была высокая длинная лошадь золотистой масти с коротким, по-английски, хвостом. Она горячилась, нетерпеливо мотала
крутой, собранной мундштуком
шеей и часто перебирала тонкими ногами.
Тонкий, как тростинка, он в своём сером подряснике был похож на женщину, и странно было видеть на узких плечах и гибкой
шее большую широколобую голову, скуластое лицо, покрытое неровными кустиками жёстких волос. Под левым глазом у него сидела бородавка, из неё тоже кустились волосы, он постоянно
крутил их пальцами левой руки, оттягивая веко книзу, это делало один глаз больше другого. Глаза его запали глубоко под лоб и светились из тёмных ям светом мягким, безмолвно говоря о чём-то сердечном и печальном.
Изо дня в день он встречал на улицах Алёшу, в длинной, холщовой рубахе, с раскрытою грудью и большим медным крестом на ней. Наклоня тонкое тело и вытянув вперёд сухую чёрную
шею, юродивый поспешно обегал улицы, держась правою рукою за пояс, а между пальцами левой неустанно
крутя чурочку, оглаженную до блеска, — казалось, что он преследует нечто невидимое никому и постоянно ускользающее от него. Тонкие, слабые ноги чётко топали по доскам тротуаров, и сухой язык бормотал...
Мой отец был
крутой, геморроидальный чиновник, с длинным носом и с желтою
шеей.
Бросив поводья подбежавшему заводскому конюху, Бобров похлопал
крутую, потемневшую от пота
шею лошади и вошел вслед за Ниной в гостиную. Анна Афанасьевна, сидевшая за самоваром, сделала вид, будто необычайно поражена приездом Боброва.
Олег усмехнулся — однако чело
И взор омрачилися думой.
В молчанье, рукой опершись на седло,
С коня он слезает, угрюмый;
И верного друга прощальной рукой
И гладит и треплет по
шее крутой.
Она рослая и широкоплечая, с
крутыми плечами;
шея и грудь у нее роскошны; цвет кожи смугло-желтый, цвет волос черный, как тушь, и волос ужасно много, достало бы на две куафюры.
Серый, в темных яблоках, рослый беломордый рысак, чистой орловской породы, с
крутой собранной
шеей и с хвостом трубой, похожий на ярмарочного коня, перегнал Изумруда.
На самом
крутом уступе лежал замертво пьяный мужик; голова его, седая как лунь, скатилась на дорогу, ноги оставались на возвышении; коротенькая
шея старика налилась кровью, лицо посинело…
Так понятно мне было его лицо: этот видневшийся из-под соломенной шляпы
крутой низкий лоб, похожий на лоб моего мужа, этот красивый прямой нос с раздутыми ноздрями, эти длинные остро-припомаженные усы и бородка, эти гладко выбритые щеки и загорелая
шея.
Он бесшумно явился за спиною у меня в каменной арке, отделявшей мастерскую от хлебопекарни; пол хлебопекарни был на три ступеньки выше пола нашей мастерской, — хозяин встал в арке, точно в раме, сложив руки на животе,
крутя пальцами, одетый — как всегда — в длинную рубаху, завязанную тесьмой на жирной
шее, тяжелый и неуклюжий, точно куль муки.
Ветер дул с левой стороны, заворачивая упорно в одну сторону гриву на
крутой, наеденной
шее Мухортого, и сворачивал набок его простым узлом подвязанный пушистый хвост.
Раз, когда Левка лежал на песке у реки, крестьянский мальчик вынес щенка, привязал ему камень на
шею и, подойдя к
крутому берегу, где река была поглубже, бросил туда собачонку; в один миг Левка отправился за нею, нырнул и через минуту явился на поверхности с щенком; с тех пор они не разлучались.
Юный всадник, с головой закутанный в бурку, припал к
шее своего четвероногого друга, крепче уперся ногами в стремена, сильнее и
круче натянул поводья.
Сверху с
крутого берега сквозь чистую, прозрачную воду хорошо было видно, как она, вытянув
шею и сложив крылья вдоль тела, торопилась проскочить опасное место.
Вечер был ясный, тихий и свежий, как обыкновенно декабрьские вечера на Кавказе, солнце спускалось за
крутым отрогом гор налево и бросало розовые лучи на палатки, рассыпанные по горе, на движущиеся группы солдат и на наши два орудия, тяжело, как будто вытянув
шеи, неподвижно стоявшие в двух шагах от нас на земляной батарее.
«Слишком навязчива… не люблю таких… прямо бросилась на
шею, так и висит, не стряхнешь… Ну да я не из таковских — стряхнул… С такими, как она, чем
круче, тем лучше… Видали мы их не одну сотню… какое, тысячу…» — врал озлобленно отвергнутый ловелас.